Be my shadow

I escape through spyglass from
Frightened children’s eyes,
I want listen sense of songs
But I hear only lies,

I want to become the tram
And to enter to your pane,
Wind is blowing from the dam
But for us it’s all the same.

Be my shadow, creaky step, crooked gun,
Be my god, birch, current, colour sun.

I was witness that you’re wind wide,
That you blow into my face and I laugh,
I want to not part with you without fight
While you have not had of me enough

Good is with the lightest milk,
Good is to dance on the coals
With him who is like a silk,
To be someone with young soul,

Good is to become the tram
And to enter to your pane,
Wind is blowing from the dam
But we don’t mind, it’s all the same.

Be my shadow, creaky step, crooked gun,
Be my god, birch, current, colour sun.

I was witness that you’re wind wide,
That you blow into my face and I laugh,
I want to not part with you without fight
While you have not had of me enough

Melody of wind

I catch the melody of wind
I hear the singing of birds
Love music, summer, dreams,
A rain and clever words.

I love the sound of wind,
Philosophy, science of logic,
To look on sunset and to dream,
Beethoven and the Middle Ages.

I listen the song of wind
In rays of caramel light,
I love and value this world,
A voice of wind me captivate.

A life as melody of wind
Brings sometimes only bane,
When flies around the planet,
But happiness brings again.

Two ways

Between sharp as razor cliffs,
Where is a ground in white rock,
There nobody goes, no chief,
Runs my way, where hangs a fog.

Tops of a prickly mountains
Cut into my heart in center,
Every day in my way is
Either trap or pit or snare.

Thin silver knife of rock
Carves my soul on big bits
And throws it on dust loch,
On my way near silver sheet.

Between shaggy clouds grey,
Where birds and planes no fly,
Near hell or paradise gates
Your way is arrow of air in sky.

It flows down by milk strip
Divides a sky in two parts.
A rain lives and Zeus sleeps,
Angels of sweets chat.

On the highest top, on end of air
Two beings, two lives, two fates,
But one love, we’ll meet there,
Where is the cross of our ways.

Вдохновение

Я вдохновение искала на твоих руках,
Когда твои глаза мне говорили: уходи!
Но мысли-рифмы паутиной вились как в стихах,
И я спокойно укрывалась на твоей груди.

Картины всё писала, да жила, как стрекоза,
Беспечность с кисти капала на холст...
Свалило вдохновенье, мне ни слова не сказав,
И дверью прищемило то ли крылья, то ли хвост.

Я вдохновение искала там, где нет меня,
Там, где солёный ветер с бурей танцевал,
Но отвалились крылья, и ни лодки, ни коня,
Ты к стулу привязал меня, никак уплыть не дал!

А вдохновение играло в занавесках на окне,
К печенькам, соку, чипсам все никак не повелось,
Смеялась я с твоим лицом, весящим на стене,
А вдохновенье, как бродяга, в сумрак понеслось.

Где море трогает прозрачно-синий горизонт,
Там где, я буду ждать тебя, и ты придёшь за мной,
Там вдохновение найду и в шторм войду,
Мне хватит сил схватить его и стать твоей женой.

Заседание

Двенадцать человек сидят на жёстких стульях
И рассуждают, да не просто так, о рае на земле.
Один, склонившись над столом, покрытым пылью,
Поведал, как не жить нам во глобальном зле
И как на пару всем с громадиной-Россией
Построить царство справедливости без лжи,
Как сделать то, о чём большевики просили,
За что когда-то воевали, головы сложив.

Другой вопит, что бог не царь, не совершенство,
Что верить в что-то - глупость дурака,
Капитализму - смерть! И у меня такое чувство,
Что чей-то левый глаз давно уж просит кулака.
Перебивает третий: Рай у нас забрали
Голимые убийцы-президенты, Ленину – респект!
Ага! Когда в закрытом сундуке держали, -
Лениво произносит кто-то, глядя на проспект.

Орали друг на друга, глупости плевали,
Порою чуть ли на смерть не дрались,
Но все они единственную правду знали,

Да только разную, которой в верности клялись.
А сроки сжаты, уличные дворники-сократы,
Не надо мне в лицо бросать свой мудрый нрав,
Всех обвиняя, вам легко найти ведь виноватых,
Но, право, кто же будет ныне прав?

Зимнее

Скажи мне, друг, зачем живёшь?
В ночи иль в свете дня идёшь?
Скажи, где мир и где твой дом?
Не станет жизнь прекрасным сном,
Тогда скажи, к чему слова
О том, что знаем-то едва?
Других не слышим и себя,
Мой друг, не жалко мне тебя!
Как кем-то стал один дурак?
Зачем, скажи мне, всё не так,
В аду живёт кто свет несёт?
Скажи, а кто тебя спасёт,
Когда толкнёт в могилу друг?
Хоть ты король, но не ведь слуг,
Лишь ядом давятся враги...
Убей всех нафиг и беги!

Скажи мне, друг, что есть судьба?
То кукла, дура иль раба?
Снег в руки плюнула она,
Да, жизнь дерьмо, я голодна,
И нет ужаснее картин.
Скажи, ты почему один,
Имея океан друзей?
В кармане парочка гвоздей,
Чтоб крепче окна, дверь забить,
Свернувшись на ковре, забыть,
Что ты никто, что всё обман,
Густой отравленный туман.
Скажи мне, друг, ну кто же мы?
Облезшие поля и плоские холмы,
Любви не знаем, рвёмся на куски
И подыхаем в лужице тоски.

Всё-всё, молчу и не кричу,
И ничего я не хочу!

Капелька

Я бы всё отдала, чтоб однажды быть
Сверкающей каплей вина,
От края до края бокала скользить,
Ласково по твоим губам,

Медленно как капля росы на траве
Мягко по шее вниз
И там найти свой счастливый конец
Каплями легких брызг.

Я бы всё отдала, чтоб однажды быть
Каплей, принесенной ветром,
По твоей загорелой спине проплыть
С бесконечно чистого неба,

Медленно на твой каждый шаг,
Касаясь твоей одежды,
С приятной дрожью, нежно так
Извиваясь, исчезнуть.

Малыш

Что смотришь, мой малыш, так хмуро,
Слезинку отправляя в дальний путь?
И я тогда, лицо закрыв, глаза зажмуря,
Ведь не могла без боли не вздохнуть.

Зачем себя ругаешь, солнце? Это звёзды
Под ноги бросили ночную мишуру,
На плечи положили груз, под ноги гвозди,
Планеты вдруг затеяли игру.

Не бросился в кусты, не испугался,
А липового золота бывает тяжелей
Хотя бы то, как мир тобою восторгался.
Ну, пусть всё получилось глупо, не жалей!

Благодарю тебя, мой светлый сладкий ангел,
Ведь ты не сдался, не ушел и не предал!
Тебе спасибо, thanks, дженькуйе, danke,
За то, что честь страны так ловко удержал!

Спасибо, мой малыш (хватаю кисти),
За то, что образ твой висит на небесах,
За то, что есть такие футболисты,
Спасибо за любовь на два часа!

Нарисую

Я нарисую на твоём лице проснувшиеся облака,
Пушистые, как снег, и белые, как свет,
И гладкий, как стекло, туман в день рыбака,
В клубничное желе и сладкий ром одет.

Я нарисую на твоём лице мечтанья моряка,
В объятиях зелёных волн ловящего стихи,
Любимые глаза в окне и мысли старика,
И крылья бабочек, смешавшихся в пруду тоски.

Я нарисую на твоём лице гранитную скалу,
Которая с богами уж давным-давно на ты,
Орла, для нового гнезда собравшего золу,
Разбавленные пылью листья, над Невой мосты.

Я нарисую на твоём лице полночную луну,
Кусочки солнца золотистым колонком,
Дрожащую и пальцы лижущую ласково струну
И звёзды, к чаше неба приколоченные молотком.

Я нарисую на твоём лице, что не смогу сказать,
Ту красоту, что сотворила хулиганка жизнь,
Большие волчьи шоколадные глаза,
Уже танцует кисточка в руке – держись!

Не грусти!

Ты только не грусти!
Нет повода, поверь,
Меня к себе впусти,
Закрой без стука дверь...
Ты только не грусти и раньше не взрослей,
Не плачь и не страдай и с болью не жалей!
Котёнку грустно одному в кромешной темноте,
И ветру плохо одному в воздушной пустоте,
Но мы с тобой сидим счастливые, пьём чай,
Ты хлеб с вареньем ешь, меня касаясь будто невзначай,
И кухонная белизна просторней мира стала нам,
А дружеская тишина даст фору всем словам,
И розовая люстра солнца будет ярче и родней,
Смотри, слепые комары спешат на потолок за ней.
Смеётся кто-то где-то, богу молится, а может, спит,
Родился кто-то, умер, у открытого окна грустит,
И кто-то плачет там, в пустой квартире – он один,
И слезы смешиваются с теплом и пылью комнатных глубин.
Но мы сидим с тобой вдвоём и с каждым поворотом головы
Любви тонюсенькие искры цвета осени листвы
Летают, отражаются от стен и воздух шевелят,
И чувства поджигают, радуясь тому, что души враз горят.
Скажи, что хочешь ты, что ты любил и ждал,
О детстве расскажи, кем стать всегда мечтал,
Что снилося тебе в пушистых облаках, что сбылося вчера.
Любовь придёт, печаль уйдёт – давно пора,
Ты только не грусти и жизнь не обвиняй,
Мы будем жить и сами создадим свой рай.
Ты только не грусти,
Обиды отпусти,
Судьбе открой ты дверь,
Она счастливая, поверь!

Никите Панфилову

Скажи мне, где ты? С кем ты? Кто ты?
Ты – Люцифер, крадущийся в кустах,
В глазах огонь ночной охоты
И жажда крови в дьявольских чертах.

Мешаются клубочки-смыслы,
Хочу! Оставь частичку от себя,
Навязчивость порочной мысли -
Люблю авто, кино, люблю тебя.

Я не пойму, откуда ты, Никита?
Колючим светом льёшься из весны,
Горишь мечтой в лучах софитов
Красивый мальчик капельки-луны.

Маячат в липком и густом тумане
Холодные манящие глаза -
Сошла с ума, торчу в нирване...
Сегодня ночью в гости приползай!

А я не знаю, кто ты, где ты,
Твоё лицо висит на небесах,
В последний день твоего лета
Пообещаю верить в чудеса!

Ну что вы в самом деле...

Ну что вы, в самом деле,
Молчите как придурки?
Под ноги бурой ели
Швыряете окурки,
Глядите друг на друга
Растерянность скрывая,
Всем быть – её заслуга.
Ну что ж, судьба такая.
И вот, за память Маши!
Стекло щас разобьётся.
А где подруга наша?
Всё, больше не проснётся...
Меня она любила,
Мне списывать давала,
Мне мишку подарила,
Как быть – всегда всё знала.
Ель головой кивает,
Ложится боль на лица,
Душа подруги улетает,
Ввысь, к тучам, словно птица.
И солнце красной каплей
Вдруг скрыло облик Маши,
И тьма столетних елей
Подругу съела нашу.
Упала тихо-тихо
Дождинка на ограду.
Улыбка хрипло, лихо
Пролезла, будто рада.
Ведь нет подруги нашей!
Лицо закрыли руки:
Ах, правда, знаешь, Маша,
Была ты подлой сукой...

Памяти папы

Художник, нарисуй меня!
Меня с моей собакой
На жёлтом с красным фоне дня,
Наш дом, котёнка-забияку;
Как небо на земле лежит
И с воздухом играет,
Бросает листья, бегает, визжит,
А солнце на траву стекает;
Зелёный перец за моим окном
И бабушек на синей лавке,
Бежит как к домовому гном,
Махая шапкой в ручке-лапке.

Или вот осень нарисуй,
Чтоб с фруктами, грибами,
И горизонт с молочной полосой
За бирюзовыми холмами.
Ты можешь написать любовь
С короной из брусничных листьев,
Рябину алую, как кровь,
В тени которой воробьи одёжку чистят.
Художник, нарисуй мечты,
Летящие за ручку с облаками,
Когда был рядом с нами ты
И счастье как творил руками.

Похороны

Мне всё равно, где меня похоронят -
Я никогда об этом не узнаю.
Закроют крышку и в землю зароют
В самом центре иль у ограды с краю.

В освещённой могиле и с молитвой
Умереть, как все умирают,
У кладбищенских ворот за калиткой
По-божески грехи отпускают.

Религия мне ни одна не разрешила
Уйти самой, не прося, не рыдая.
Всё будет лишь так, как он решил,
С того света на всех взирая.

Сон в девятый день тебе приснится.
Я никому ничего не прощаю,
Не за что прощать, осталось проститься,
Нет меня, а ты живи, заклинаю.

Мне всё равно, где меня похоронят,
Придётся мне уйти, я знаю,
Меня в своей душе лишь ты не хорони,
Не делай кладбище любви, не надо, умоляю!

Прости

Прости, я не смогла забыть, как мы с тобою
Среди зимы, на крошках снега, находили то тепло,
Что дружбою зовётся, ангельской игрою
И хулиганствами богов меня к тебе влекло.

Прости, я не смогла забыть, что я тебе не пара,
Что все твои стихи, написанные для меня,
Следами пепла на кроссовках после жуткого пожара
Останутся, нам не разжечь уж старого огня.

Легко смахну с палитры пыль ладошкой,
Открою мысли, рвущиеся в жизнь давно,
И сосчитаю все снежинки, на моё прилипшие окошко,
Любовь подарит два крыла, потом толкнёт на дно.

Я прожую застрявшую в рассвете ноту
И сяду к батарее, выключив пинком весь свет,
Кряхтит колонка, и заела провода икота,
Облизанное небо пишет на компе свой пьяный бред.

Прости, что не заметила воюющую душу,
Прости, что верила в добро и красоту,
Я ухожу, ты тишину мою нарушил,
Свою любовь отдам теперь бесстрастному холсту.

Рождена летать

Однажды мне хотелось
Открыть окно и сделать шаг,
Как в той забавной песне пелось:
Что хочешь ты, всё будет так.
Любуясь красотой приволья,
Обрежу трос и полечу
Вдаль над лесами, через море.
Всё сбудется, что я хочу.
А бог моим молитвам внемлет,
Ведь это не во сне, а наяву -
Вдруг небо животом на землю
Легло, слегка помяв траву:
- Тебе мы дарим крылья,
Лети к своей мечте -
Душа и сердце вмиг застыли,
Забыв сомненья в глупой суете.

А небо дальше продолжало:
- Эй, выше нос! Вперёд к другим мирам!
На листьях в золоте оно лежало:
- Мой ангел, ну лети же к нам!
Туда, где только птицы,
Нет места скуке, боли, злу,
И к той любви, что снится
Причудливым узором на полу,

Лети за ней, как можешь,
Давай, лети-лети-лети!
Ничем ведь больше не поможешь,
Скалу не сдвинем мы на пути.
А в небесах легко и просто,
Лишь мягкие как перья облака,
Смеётся солнце, и летают звёзды,
Дорога к богу так близка!

- Нет-нет, я на земле останусь
И буду жить, жить, как смогу,
Пусть плохо, больно – не отстану,
Я небо в сердце сберегу.
Моя мечта ведь в этом мире,
Моя любовь со мною здесь,
И не смотря на ангельские крылья,
Мне через горы можно перелезть.

Сеть

Хоть мы не свидимся, быть может, никогда,
Прошу всего одно «привет» издалека,
Сквозь континенты, паутину, провода
Зовут гудки, бегут слова, сеть велика!

С экрана улыбаются глаза твои,
Ведем не просто виртуальный разговор,
Мечты и цели, поиск веры и любви
И мысли лёгкие, как струн гитарных перебор.

Настанет ночь, уйдут заботы до утра,
Заснёт усталый день с шальными ритмами,
Игра словами, это только лишь игра,
Игра по правилам твоим, моими чувствами.

Жизнь не легка и мир не прост, но здесь покой,
Поймай письмо, останься, будь, живи, люби,
Ты загляни в Нет и поговори со мной.
Да, можно жить и так, вот только надо ли?

Творцу

Капелька дождя упала на язык -
Горькая частичка божеской слезы.
Что, тебе так грустно наверху в раю?
Ну, не плачь, забей, ведь я тебя люблю!
В лужах под ногами сияют камыши
Бирюзовым цветом фосфорной души,
Птицы не летают и любимый не идёт,
Дождь добро смывает и прочь, шумя, несёт.
Грустно-грустно-грустно, мокрое пальто,
Грязно, глупо, мерзко, да и хочется не то
Злое и жестокое, что в воздухе плывёт,
Манит с жаром горизонт – зовёт на взлёт.

Капелька дождя скатилась по губам,
Этим показать ты что-то хочешь нам?
Просто одиноко высоко в раю...
Ну, не плачь, не надо, я тебя люблю!
В гости приходи, я буду ждать тебя,
Будут ждать цветы и комната моя.
Сможешь долго плакать, сетовать на жизнь,
Я скажу в ответ лишь: «Выше нос! Держись!
Что ты хочешь более, летая в облаках?
Ты в глазах учеников, в моих горишь глазах,
К свету направляешь, мне дорогу указав,
Слушаешь, прощаешь, рану вмиг перевязав».

Капелька дождя скатилась по щеке,
Сила неба у меня горячая в руке,
Доброта, подаренная Богом, здесь внутри,
Не грусти, мой Бог, печаль с лица сотри.
Посмотри, мой крестик знай себе висит,
То фетиш ли, панацея, сердце всё простит.
Дождь стал пеленою, слился с дымом облаков,
Ничего не вижу я без розовых очков,
Двигаюсь на ощупь между лесками воды
К смутно различимой тени от твоей звезды,
Цепко так вцепившейся в свод неба на краю.
Ну, не плачь, мой Бог, не стоит, я тебя люблю!

Ужасный день


Засохли краски, в кране нет воды,
Бумага кончилась ещё вчера, закрыты магазины,
А ледяной луны прощальные, чуть грустные следы
Облизывают улицы, асфальт, витрины.

Сломались палочки, для новых денег нет,
А за окном зима накрылась грязным снегом,
Соседи, компостировавшие мой мозг так много лет,
Болтаются под небом, говорят наверно с богом.

Гитара у стены тоскует, затаив обиду на меня,
Прости, моя хорошая, я нот совсем не знаю!
Вдруг умер карандаш, забывши о тенях,
Синички, скушав семечки, с балкона улетают...

А голосок, любезно диктовавший мне
В пустой квартире неособенные вирши,
Чуть всхлипнув, помахав рукой, исчез в окне,
И вот ужасный день мне улыбается с соседней крыши...

Что есть истина?

Истина отражается на дне,
Как правило, на дне стакана.
Эта правда не нужна мне,
Она мимолётна и странна.

Ведь истина штука такая,
Когда так нужна, не поймёшь,
Где ложь, а где правда, кто знает,
И к небу глаза возведёшь

И спросишь: где правда эта?
Стоять и молчать иль уйти?
Жить вопреки всему свету,
Нищего мимо пройти?

А потом при виде старика
Нос в пол и глаза в сторону?
Голову склонив слегка,
Выгнать немощного на холод?

При входе в храм пропуская
Протянутые руки бедняков,
Слушать молитву, скучая?
Мстя, убивать всех врагов?

Скажите, где правда эта?
Щёку под удар подставлять?
Быть подобным всему свету?
Плача, смотреть и молчать?

Истина отражается на дне,
Как правило, на дне стакана.
Такая правда не нужна мне,
Она напрасна и странна.

Шевчуку

«Рок - это я!» – сквозь шум и крики
Толпы, горячую волну,
Ловя софитов солнечные блики,
Он рвёт гитарную струну.

Расскажет нам он о любви, о мире,
Что счастье есть, как белая река,
Как в своей питерской квартире
Ловил он звуки с потолка.

«И будешь вечно со мной!» - я слышу,
Весна что эта ужасна и любовь что «Ха-ра-ша!»
И руки тянутся всё ближе, ближе,
И подпевает лихо на взлёте душа.

И капель хоровод гитарных
Нам пропоёт: «Не умирай!»
Мы: «ДДТ!» - под гром ударных,
Играй, как може-ешь, сыграй!

«Ах, эти чёртовы глазища!»
Как хруст листвы, как небо на руках,
Как плеск Невы, как ветер свищет,
А петь как жить, жить как в стихах.

Я хочу - в небо!

Я хочу – в небо!
Хочу научиться летать.
Вот стать пилотом мне бы,
А лучше стюардессой стать.

Мой допинг это небо,
Парить как птица в облаках.
Небесную форму мне бы
С крылом на лацкане пиджака.

Обаяние, короткая юбка:
«Вот, пожалуйста, кофе, чай».
Внимание, добрая улыбка:
«Приятного полёта, не скучайте.

Прошу, ремни пристегните,
Мы будем лететь 5 часов,
Расслабьтесь и отдохните».
Дверь в небо открыта, путь готов.

Я хочу быть с тобой

Под сердцем две мечты храню,
Одна из них сбылась и здесь со мной,
Другую в сейф засуну под алмазную броню,
Она пусть навсегда останется мечтой.

Я хочу лишь быть с тобой

Хочу с тобой на кладбище, в больнице, на войне
Глотать любовь, которой в умных книжках нет,
Хочу с тобою только быть и в жизни, и во сне,
Болтать о вечно-преходящем в дыме сигарет.
Хочу с тобой играть тяжёлый рок,
Смешав ударные с гитарой – наш смешной дуэт,
Луну со звёздами приклеивать на потолок,
Чтоб по ночам ловить молочно-бледный свет.

Я хочу лишь быть с тобой

Хочу с тобой читать Пелевина роман,
Когда твоя густая чёлка чуть касается лица,
Укроет нас неяркой лампочки туман
В тепле дыханья, за окном ночная улица.
Хочу с тобой пить пиво, сидя на полу,
Посуду мыть, мороженое с вишней есть,
Двумя руками рисовать отвесную скалу,
А на вершине ангела, не знающего злость и лесть.

Я хочу лишь быть с тобой

Хочу с тобой, мой славный клоун, быть,
И с парашютом прыгать, и летать,
На красной яхте в океане плыть,
Про боль и ужасы страдания узнать.
Пусть смерть, пусть всё горит огнём,
Просиживать уютные, родные вечера
Хочу на кухне, веселясь, с тобой вдвоём,
Пуская в синем блюдце катера.

Я хочу лишь быть с тобой

Хочу обкуренный, но милый сердцу бред
Услышать вновь, как сладкий голос твой
На воздухе оставит звонкий след,
Хочу к тебе, хочу тебя, хочу с тобой.
С ножами в сердце, а по окровавленной груди
Ползёт душа, в безумии любя,
Плевать, что думают, что будет впереди,
Любви хоть нет, но я люблю, люблю тебя!

Я хочу лишь быть с тобой

18 лет

Я буду плакать громко-громко,
Мой друг, меня прости,
Ведь я всегда была ребёнком,
Я в детстве до сих пор, не в юности!

Во взрослый мир открыта дверца,
«Добро пожаловать» на ней слова,
И новые в подарок ум и сердце,
Вот новая страница жизни – новая глава.

Не будет больше сумки с Микки,
Не будет и наивных фраз,
И никогда у моря чаек крики
Не пропоют о вечности рассказ.

А я не сделаю глаза большими,
Вдруг прошептав на ухо, что люблю,
И поцелуи станут тут другими,
Не клоуну молюсь теперь, а королю.

Не расскажу, что я малышка,
На курсы детских песенок не запишусь,
Упала чёрная у люка крышка,
Нет, в мир больших людей я не впишусь.

Мерси, «папуля», за заботу, -
Не засмеюсь, смотря тебе в глаза,
Разбить мне зеркало охота,
Но, понимаю, нет путей назад.

Что всё ушло, я не могу поверить,
За беззаботность получила я сполна,
Прикрыты в детство двери
И приготовлены засовы цвета крепкого вина.

Тихонько скажешь: «Ты ещё ребёнок!»
Ты защити меня от горечи потерь.
«Всегда люблю тебя, игривый мой котёнок».
Мне 18. Что же делать мне теперь?

created by Жужа Шумахер, 1024*768